Соучаствующее проектирование: опыт и перспективы вовлечения горожан в проекты пространственного развития II

Введение

Решением проблем, связанных с городской средой и инфраструктурой, как правило, занимаются власти города. То же самое касается и вопросов сохранения деревянного культурного наследия в городах. В нашей стране, несмотря на активное каменное строительство, начавшееся и набравшее обороты еще в середине прошлого века, осталось достаточно много городов, где деревянная архитектура сохранилась и является важным элементом городского пространства, формируя уникальную городскую и историческую среду. Однако с течением времени деревянные дома ветшают и разрушаются, и часто те, кто задумывается о проблеме сохранения деревянного зодчества, считают, что ее должны решать власти города, что именно от них все зависит. При этом многие горожане равнодушны к этой проблеме.

На фоне такого положения дел в 2015 году в Самаре впервые про-шел «Том Сойер Фест» — «фестиваль восстановления исторической среды» [Сайт фестиваля «Том Сойер Фест»]. Фестиваль зародился как инициатива снизу, будучи организован силами волонтеров и активистов, и за несколько лет стал очень популярен: его участники уже отремонтировали 83 старых дома в 47 городах нашей . В 2017 и 2019 годах идеолог движения Андрей Кочетков и команда участников «Том Сойер Феста» написали пособия по проведению фестиваля, чтобы помочь инициативным горожанам избежать возможных проблем, которые уже возникали у других организаторов [Кочетков, 2017; Кочетков, 2019].

Этот фестиваль — яркий пример того, как обычные горожане могут принять участие в городском проекте, связанном с преображением городского пространства, и внести вклад в сохранение исторического облика своего города. Организаторам фестиваля — неравнодушным активным горожанам — удалось привлечь немало волонтеров, которые благодаря участию в фестивале начинают интересоваться своим городом и его архитектурой, обращать внимание на разные аспекты развития городской среды. В ходе наших интервью информанты признавались, что сталкивались с равнодушием прохожих, их удивлением и недоумением по поводу того, что участники фестиваля работают на добровольных началах, бесплатно ремонтируют дом. Им приходи-лось объяснять, почему это так важно для города и для чего они это делают. Некоторые, видя, как другие ремонтируют дом, останавливались просто посмотреть, кто-то спрашивал, что происходит, кто-то приходил поучаствовать, кто-то становился постоянным участником. Так горожане начинают вовлекаться в этот процесс, а те, кто уже поучаствовал в нем, в результате меняют свое отношение к городу, его облику, деревянной архитектуре, начинают осознавать необходимость ее сохранения. То есть помимо прямого привлечения обычных горожан к самим работам по ремонту дома фестиваль способствует повышению их интереса к вопросам сохранения культурного и исторического наследия, привлечению их внимания к этим темам.

Вологда присоединилась к движению в 2018 году. В ходе трех сезонов фестиваля работы проводились в двух домах—на улице Благовещенской, 22 и на проспекте Победы, 32. Первый дом был отремонтирован в первый сезон фестиваля. Со вторым домом возникли трудности: из-за погодных условий работы не удалось закончить во втором сезоне, но в ходе третьего в 2020 году работы были завершены.

Вологодский кейс интересен и необычен по нескольким причинам, отличающим его от других мест, где проходил фестиваль. Во-первых, организаторам «Том Сойер Феста» в Вологде не нужно было собирать команду с нуля, как это часто происходит в других городах проведения фестиваля. В Вологде уже существовало несколько градозащитных со-обществ, в сферу интересов которых входило сохранение деревянного зодчества. Объединившись, они и стали основным ядром участников и организаторов фестиваля. Во-вторых, оба отремонтированных в ходе фестиваля дома имеют статус объектов культурного наследия и достаточно велики по размеру.

Так почему же появляются, а главное, набирают популярность такие инициативы обычных горожан, тогда как вопросами городской среды вообще и сохранения исторического наследия в частности как правило занимается государство? Почему участники фестиваля готовы тратить свое свободное время и силы на восстановление деревянных домов? Почему этот фестиваль стал так популярен и так важен для участников? Цель нашего исследования — найти ответы на поставленные вопросы.

При этом нам хотелось бы отметить, что основное внимание в на-шей статье мы уделяем именно опыту участия горожан в фестивале. Нам интересно было понять, как этот фестиваль воспринимается и переживается его участниками, как он на них влияет, какую роль играет в их жизни. Таким образом, цель статьи—не столько выявить влияние фестиваля на городскую среду, оно во многом очевидно, сколько обратить внимание на его участников, поскольку «Том Сойер Фест» влияет не только на город и его исторический облик, но и на горожан и участников фестиваля.

Методология исследования

Для анализа активистской деятельности в сфере сохранения деревянного зодчества и исторического облика Вологды мы провели 11 полу-структурированных глубинных интервью с организаторами и участниками «Том Сойер Феста» в этом городе. Возраст опрошенных сильно варьируется: организовали фестиваль молодые девушки 25–27 лет, нашими информантами из числа его участников стали люди от 20 до 50 лет, то есть совершенно разных возрастов.

Стоит отметить, что участниками «Том Сойер Феста» в Вологде были как мужчины, так и женщины; по словам самих волонтеров, и тех и других было поровну. Строгой иерархии на площадке тоже не было, как считают сами участники. Но все же иногда процессом необходимо было управлять, и кому-то приходилось брать на себя обязанности руководителя, чтобы технически правильно организовать работы и выдавать инструменты, поэтому на площадке присутствовали координаторы.

11 человек, с которыми мы беседовали во время полевой работы, — это «представители интеллигенции», как сказала одна из опрошенных. Как правило, это люди, чья профессиональная деятельность в той или иной степени связана со сферой куль-туры или с гуманитарной сферой. Мы поговорили с двумя преподавателями, двумя реставраторами и историком. Среди наших информантов также были люди, работавшие в театре, благотворительном фон-де, музее. Кроме того, интервью проводились с девушкой, которая работала гидом и создала бюро экскурсий, и женщиной, работавшей в сфере молодёжной политики. Также среди участников «Том Сойер Феста» в Вологде были, на-пример, архитекторы, студенты, музыкант.

Из 11 наших информантов одни были организаторами фестиваля, другие—активными и постоянными участниками, третьи—участниками, которые время от времени приходили на работы.

Что касается структуры гайда интервью, то он был разбит на несколько крупных тематических блоков. В ходе разговора мы задавали дополнительные вопросы в зависимости от той траектории, по которой информант направлял интервью. Основными сюжетами стали следующие:

•    как и почему возникло градозащитное движение в Вологде и кто его пред-ставляет;
•    почему решено было присоединиться к всероссийскому движению фестиваля «Том Сойер Фест», а не организовать что-то свое;
•    как велась подготовка к фестивалю; ка-кую функцию на фестивале выполнял каждый из информантов и как эти функции распределялись;
•    как происходило взаимодействие участников между собой;
•    с какими трудностями пришлось столкнуться организаторам и участникам фестиваля;
•    что организаторы «Том Сойер Феста» делали, чтобы привлечь больше участников;
•    насколько популярен фестиваль среди горожан и каково их отношение к нему;
•    как происходило взаимодействие с жителями домов, выбранных для проведения фестиваля;
•    какие еще проекты в сфере городского активизма помогали «Том Сойер Фесту»—как вологодские, так и общероссийские.

Также большое внимание в ходе интервью уделялось личной истории информантов и процессу их интеграции в градозащитнике движение, тому, как они начали интересоваться вопросами сохранения исторического наследия и что их подтолкнуло к участию в фестивале.

Обычно фестиваль начинает свою работу в мае, на это время было запланировано включенное наблюдение, однако пандемия COVID-19 внесла свои коррективы, начало работ было перенесено. В итоге включенное наблюдение не проводилось.

С полной версией текста можно ознакомиться на сайте журнала.

Введение

С самого начала своей работы в сфере социокультурного проектирования в 2012 году я обращал внимание на проблематику функционирования городских и сельских общественных пространств: музеев, библиотек, кафе, улиц и т. д. Меня интересовали пользователи, связи, структура, сценарии места. Этот пассивный интерес привел к желанию самому сконструировать общественное пространство, наблюдать за ним и управлять им.

В реалиях малого города общественное пространство—это необходимый его компонент, позволяющий жителям узнавать друг друга и гостей города, учиться преодолевать сложности быта, делать досуг более разнообразным. Качество города определяется в том числе качеством и разнообразием его общественных пространств. Так, по мнению С. А. Капкова, «общественные пространства—это одновременно узлы важных городских проблем и те точки, которые могут определить будущее городов, их привлекательность для жителей, безопасность и экономическую успешность» [Капков, 2016, c. 58].

Помимо таких часто значительных по площади общественных пространств, как парки, улицы и торговые центры, существуют и более локальные и разнообразные по своему содержанию общественные ме-ста: библиотеки, галереи, музеи, арт-площадки и др. Благодаря камерности им в большей мере присуща функция третьего места, то есть пространства между работой и домом, места, способствующего творческому взаимодействию горожан. Именно такие общественные пространства находятся в фокусе внимания настоящей работы.

Ключевой исследователь и теоретик общественных пространств Рэй Ольденбург выделял у них следующие функции:

1) объединить жителей с разными интересами;
2) ассимилировать приезжих;
3) найти людей со схожими интересами и сформировать новые формы общения;
4) выявить публичных персонажей и будущих культуртрегеров;
5) наладить взаимодействие между поколениями;
6) помогать социализации детей и поддержанию социализации пенсионеров;
7) способствовать общению ради совместного вовлеченного веселья (стоит отличать его от развлечения);
8) способствовать развитию чувства принадлежности к данному месту и сообществу;
9) создать место встреч и переговоров [Ольденбург, 2014, с. 22].

Отсутствие в городах общественных пространств—одна из причин торможения их развития. Чтобы пространство считалось общественным, у него должны быть характеристики, сформулированные испанским архитектором Хосепом Асебильо [Acebillo, 2010]:

•    используется разными способами, по своему характеру неоднородно и гибридно в функциональном плане;
•    может использоваться интенсивно;
•    доступно для представителей разных городских групп и способно провоцировать встречи разных социальных групп;
•    обладает креативной составляющей.

Я ориентировался на эти функции и характеристики общественных пространств при их проектировании в городе Данилове. Наличие таких общих принципов построения общественных пространств позволяет предполагать, что проектный опыт в Данилове во многом реализуем и в других городах.

Городские культурные проекты, о которых здесь пойдет речь, это помимо прочего работа с пространством целого города и отдельными общественными пространствами в нем. Так, проекты «Наглядное пособие для нескучных прогулок по Данилову, составленное его юными жителями» и «Открытый город. Художники—детям. Творческий практикум» охватывали большую часть города, результаты работ подростков и художников (граффити, арт-объекты) можно было увидеть во многих его общественных пространствах. Каждый из проектов «Арх_и_тип» и «Ленина 21», напротив, был сосредоточен на конкретном месте: саде Даниловской художественной галереи (далее—сад галереи, сад) и старинном купеческом особняке соответственно. В этом случае я столкнулся с тем, что необходимо было проектировать само место и сценарии его работы. Разница масштабов выбранных общественных пространств определила и широту круга лиц, вовлекаемых в проектирование. Работа в городских общественных пространствах требовала множества согласований с администрацией и владельцами зданий, участия жителей, в то время как работать с пространством сада галереи и купеческого дома было проще — на стадии проектирования круг за-интересованных лиц был минимален.

Опыт проекта «Другой Данилов» показал, что работа горожан над созданием общественного пространства — эффективный механизм их консолидации в сообщество.

Эта статья будет строиться вокруг анализа ожиданий и результатов проектов, каждому из которых будет отведен отдельный раздел. Я опишу механику проектов и их ход, приведу некоторые наблюдения за изменением отношений внутри формируемого подросткового сообщества и его отношений с внешней средой, обсужу удачи и неудачи в конструировании общественных пространств и их функционировании. В заключение я обобщу результаты своего опыта и сформулирую рекомендации по работе с подростками при социокультурном проектировании.

Данная статья может быть полезна сотрудникам учреждений культуры и сферы дополнительного образования, а также всем, кто стремится успешно реализовать социокультурный проект по преобразованию города с участием горожан и особенно школьников.

Далее слова «подростки», «школьники», «ребята», «участники», «ребенок», «дети», «молодежь» рассматриваются как синонимы и обозначают учащихся городских школ в возрасте от 12 до 18 лет, если не указан иной возраст.

Другой Данилов

«Другой Данилов», о котором пойдет речь в этой статье, — это социокультурный проект, движение по созданию в городе Данилове неформального креативного сообщества и креативной городской среды. Такие сообщество и среда возникли путем со-вместного участия школьников и творческих взрослых в реализации самостоятельных проектов по работе с городскими общественными пространствами: «Арх_и_тип» (создание силами горожан общественного сада на территории Даниловской художественной галереи), «Наглядное пособие для нескучных прогулок по Данилову, составленное его юными жителями» (разработка маршрута и издание путеводителя по городу школьниками под руководством кураторов, работа с проявлением городских историй в серии граффити), «Открытый город. Художники—детям. Творческий практикум» (создание подростками серии граффити и арт-объектов в пространстве города) и «Ленина 21» (реставрация купеческого особняка силами участников сообщества «Другой Данилов» под городскую арт-резиденцию). Проект начался в 2017 году и работает до сих пор.

В отличие от малых городов, у мегаполисов и областных центров есть значительное преимущество—доступ к существенным финансовым, административным, кадровым и прочим ресурсам для реализации любой проектной деятельности. В больших городах — как в России, так и за рубежом — всегда проще реализовывать самые передовые идеи в области архитектуры, благоустройства, социальной, культурной и досуговой сферах. При этом базовые потребности жителей всех населенных пунктов практически идентичны. Поэтому удивительно, когда в провинции рождаются и успешно развиваются социо-культурные проекты, являющиеся для других территорий наглядными примерами реализации современных подходов в раз-витии среды и креативной сферы, создании или активизации местного сообщества. Некоторые проекты пытаются обращаться к опыту «Другого Данилова», не всегда в полной мере применяя те принципы, которые лежат в основе работы с общественными пространствами и сообществом в Данилове. Так, в соседнем малом городе Ярославской области Любиме по аналогии с Даниловом в социальной сети «ВКонтакте» появилась группа «Другой Любим», делающая перепосты наших постов, заявляющая похожие на наши мероприятия. Однако скопировав форму проекта, соседи остаются лишь новостной площадкой без реальной деятельности и без своего места, а сообщество при ней фактически так и не было создано.

В 2017 году на русском языке была из-дана книга Нины Саймон «Партиципаторный музей» [Саймон, 2017], по сути обобщившая современные требования к работе учреждений культуры со своей аудиторией, а в 2019 году вышла в свет книга Александра Мурашева «Другая школа: откуда берутся нормальные люди», отразившая передовой опыт школьной педагогики. Проекты Данилова находятся на стыке музейной и образовательной деятельности, поэтому я буду часто отсылать к этим работам, конкретизируя их тезисы примерами из своего опыта. Но тогда в 2017 году, когда начинался проект «Другой Данилов», я действовал по наитию, не имея ни педагогического опыта, ни опыта организации околомузейных сообществ, а также никаких пособий по методологии и руководству. Отсутствие релевантного опыта привело к необходимости изучать практики похожих проектов, на-пример «Веранды» в Черняховске и архитектурной мастерской «Кони на балконе», а также исследовать потребности и запросы местных жителей, о чем подробнее расскажу в разделе .В любом партиципаторном проекте задействованы три группы акторов: учреждение, участники и зрители [Саймон, 2017, с. 30]. В случае «Другого Данилова» к последним можно отнести и родителей под-ростков. В феврале 2021 года, чтобы про-анализировать отношение родителей к участию их детей в проектах «Другого Данилова», я провел анкетирование 10 родителей подростков, наиболее увлеченных проектами. У родителей спрашивалось, ка-кие положительные и отрицательные качества развились в ребенке за время участия в проекте; знают ли они, чем занят их ребенок в Даниловской художественной галерее и в Культурном центре «Ленина 21»; видели ли они результаты проектной работы своего ребенка; хотят ли помогать ему в проектах. Все родители отмечали, что дети стали более самостоятельными, уверенными в себе, более открытыми, научились высказывать свое мнение, у них стало больше друзей. Среди развившихся отрицательных качеств назывались: «больше времени думает о “Ленина 21”», «спорит с учителями, но не уверена, что это связано с “Другим Даниловом”», «стал дерзить», «умничать стал», «не помогает дома». Все опрошенные родители знали, чем занимаются дети в художественной галерее и в центре на ул. Ленина 21, даже те, кто сам не был в этих общественных пространствах. Все видели проекты своего ребенка и знают о его творческом вкладе. Никто не считал, что проектная деятельность «Другого Данилова» конфликтует с учебой. В качестве пожеланий проекту высказывались: «больше рекламы», «работать дальше над идеями изменения города», «успехов», «развиваться». Важно отметить, что о проектном опыте своего ребенка положительно высказались даже те родители, с которыми в ходе проекта отношения складывались непродуктивно, — у кого-то возникала ревность к проекту, а двое из них даже называли «Другой Данилов» сектой.

С полной версией текста можно ознакомиться на сайте журнала.