...Сжимающиеся города – проблема государственного масштаба или естественный процесс жизни любого региона страны?
Я считаю такое противопоставление неверным. Сжатие городов – естественный процесс, и в этом его главная сложность. Именно поэтому процесс становится проблемой государственного масштаба. Мы понимаем, что Россия была обречена на эту ситуацию: переход от плановой советской формации к рыночной продемонстрировал, что большое количество городов не может существовать в задуманном ранее формате. Если сравнить систему расселения в Канаде и России, можно заметить, что вахтовые города Канады строятся южнее, в более мягком климате, нежели наш. У нас же многие города пытались строить как вахтовые города-сады, фактически не делая разницы между Воркутой и Севастополем. Советская градостроительная система пыталась гарантировать людям идеально высокий уровень жизни по всей стране. В рыночной экономике такая модель нежизнеспособна. Получается, что эти арктические, северные города кратно дороже с точки зрения эксплуатации. Добавьте сюда переход к частной собственности ряда производственных активов, которые резко начали повышать производительность труда и снижать количество сотрудников, и получите проблему с занятостью. Сюда же добавляется и технологическая революция: 20 лет назад многие производства могли успешно существовать с занятостью в пять тысяч человек, а сейчас спокойно обслуживаются тысячей сотрудников. Логично, что нет никакой экономической целесообразности держать на Севере такое количество людей.
...Какое может быть будущее у российских арктических городов?
По городам у нас с коллегами скоро выйдет типология арктических поселений, там самые крупные опорные базы Арктики – Мурманск, Архангельск и, как ни странно, Норильск. Норильск оказался довольно насыщенным в силу того, что он один такой безальтернативный центр для всей красноярской Арктики – у него практически нет конкурентов в радиусе 1000 километров. В силу этого он насыщен городскими услугами: Норильский индустриальный институт с хорошими специалистами в сфере строительства на вечной мерзлоте сейчас по стратегии развития арктической зоны Норильск получает статус центра исследований в этой области. Поэтому только Норильск, наверное, может стать, как Фэрбенкс, не столичным, но сервисным центром знаний, если его целенаправленно не будут запихивать в монопрофильные функции.
Скорее всего, то же самое будет с Воркутой. Она значительно больше растеряла потенциал: филиал Горного института Санкт-Петербурга закрыт, численность населения падает стремительно. В последнее время очень много пишут, что в Воркуте плохо, и все бегут. На самом деле это очень приличный город, но там остро стоит проблема реструктуризации городского пространства и сокращения поселков. Это очень больно для жителей Воркутинского кольца, как называют расположенные вокруг Воркуты поселки, но идет, что называется, классическое управляемое сжатие. Необходимо развивать те функции, которые действительно делали бы Воркуту центром окружающего пространства. Она таковой является для восточных районов того же Ненецкого округа. Это крупнейший ближайший город, куда можно обратиться за медпомощью, там есть весь необходимый функционал. Насколько я знаю, Минвостокразвития работает над тем, чтобы создать в Воркуте дополнительную «знаниевую» инфраструктуру, не терять центр освоения территории.
...Как сегодня, спустя полстолетия, российские и зарубежные исследователи определяют пространственное сжатие?
В России используют термин «пространственное сжатие», но привычнее говорить про городское, потому что вся теория больше про сжатие городов, хотя сельская депопуляция существует довольно давно. Что касается определения, то порадовать нечем – воз и ныне там. «Городское сжатие» и «пространственное сжатие» – широко употребляемые термины, которые остаются неопределенными до сих пор как в мировой, так и в российской литературе. В очень грубом приближении сжатие – это траектория, противоположная росту. Привычному, желаемому росту. Единственное, о чем договорились все исследователи, планировщики и управленцы, это то, что главная характеристика сжимающихся городов – устойчивая депопуляция. Но что такое долговременная и устойчивая депопуляция, в каждой стране понимают по-разному. Например, в одном докладе по США было сказано, что город должен потерять не менее 20% населения за 40 лет, чтобы считаться сжимающимся. Во Франции любой город, который теряет больше одной десятой процента населения в год, считается сжимающимся. Есть определение, что сжимающийся город – это плотно населенная урбанизированная территория с численностью от десяти тысяч человек, которая теряла население в течение последних двух-трех лет, и где наблюдаются признаки структурного кризиса. Но разве города с населением меньше десяти тысяч человек, сильно теряющие население, перестают быть сжимающимися?
...Должны ли быть созданы правовые условия для эффективного управления пространственным сжатием?
Мне кажется, на данном этапе это не столько вопрос правового регулирования, сколько вопрос политики, управления, оценки эффективности. Меня вообще удивляет широко распространенное мнение о том, что, если что-то урегулировать правом, это «что-то» обязательно расцветет и станет колоситься (или наоборот – путем запрета будет искоренено из нашей жизни). По-моему, это даже не упрощение, но просто иллюзия, попытка подменить кропотливую ежедневную работу ссылками на необходимость что-то урегулировать. Это, конечно, не означает, что нынешнее российское законодательство стимулирует работу по управлению сжатием, но в целом оно ей и не мешает.
Одним из инструментов управления сжатием в сельской местности является переселение семей с детьми в случае закрытия школ. Безусловно, проекты такого переселения довольно сложны в реализации, но они возможны. И тут нужно учитывать множество особенностей конкретных территорий. Принятие некоего единого законодательного акта, скорее всего, потребует унификации подходов и решений. В свою очередь это может привести к невозможности реализации таких единообразных решений на местах, риску усиления недовольства жителей.
